Тайны есть в каждой семье, но не все тайны подразумевают обман. Семью создает не общая кровь, а общие тайны.Ножевое ранение беременной женщины, пробита брюшная полость и надрезана стенка матки, из живота высовывается маленькая ручка. Рядом врач, но ни условий, ни возможностей для кесарева. Доктор вынимает сигарету изо рта закурившего от волнения свидетеля, подносит тлеющим концом к ручонке, она возмущенно отдергивается. Стенка матки прихвачена кетгутом, брюшина зашита, малыш родится в срок естественным путем. Дополнительный штрих - он получит имя "Ленин". Это самый яркий эпизод (для меня, возможно вас поразит другой) нового романе Абрахама…

Для меня это интересный и новый опыт. Книги про попаданцев я всегда считала низкопробной литературой и уж точно не ожидала найти алмаз. И я рада, что в этом году расширила свои читательские горизонты уже второй книгой не типичного для моего канала жанра. У нас есть главная героиня, которая является директором по персоналу в крупной корпорации. Она не отягощена нормами морали и не лезет за словом в карман. Возможно, с ней и случилось то, что случилось. Как говорится рука возмездия… В один из своих отпусков, которые она по привычке проводит на островах в объятиях любовника, случается невозможное. Женщине становится нехорошо, и она теряет…

Если бы в детстве мне сказали, что однажды я по собственному желанию прочту больше тысячи страниц рассказов о животных, я бы очень удивилась и, скорее всего, не поверила. Наверное, редким детям вообще бывает интересна подобная тематика (не говоря уже о в целом сниженном интересе к чтению). Литература о животных ассоциируется с Пришвиным и Паустовским, которые мне в детстве совсем не нравились из-за своей, как мне тогда казалось, излишней эмоциональности и красочности в изображении природы. Всё это казалось искусственным. Так же как не верилось, что взрослые с искренним интересом предлагают подобную литературу - в этом читался какой-то…

Я искренне признаюсь, что окончательно стала фанатом этого цикла. То есть понравился-то он мне с первой книги, но именно сейчас я почувствовала, что совсем не хочу расставаться с миром и героями. Выхода «Демона из Пустоши» я ждала с момента прочтения последней строчки предыдущей части, которая закончилась на очень волнительной и грустной ноте. И как только забрала заказ, в тот же день начатая ранее книга была отложена в сторону (а это, скажем прямо, бывает нечасто, обычно я дочитываю то, что начала и потом начинаю новое, но тут удержаться было невозможно), и я снова погрузилась в мир альтернативной Российской империи, где живут колдуны,…

Память о нем истлеет, а имя Агамемнона останется жить. Но Клитемнестре всё равно: она знает, что цари становятся героями в глазах следующих поколений. Геракл, Персей, Ясон, Тесей – о них слагают песни, а их зверства превращаются в славный ореол. Цариц же или ненавидят, или забывают. Она уже знает, что ее больше устраивает. Пусть ее ненавидят вечно.Это уже не первая обработка греческих мифов, иначе говоря, их ретеллинг, которую я читаю, да и с мифами была знакома, но о Клитемнестре я будто бы слышала впервые. Потом я даже поискала по сусекам памяти и книгам и оказалось, что все же о Клитемнестре я слышала, но очень-очень краем уха, так как…

Не знаю, что со мной не так, но мне очень нравятся книги о девочках-сиротках: Поллианне, Ане, Эмили, Ребекке, Хайди и других кротких и шаловливых маленьких принцессах и маленьких женщинах. Книги о маленьких мальчиках мне нравятся не меньше, но сейчас речь пойдёт о девочке. Героиня повести Лидии Чарской одна из похожих книжных девочек. Только действие происходит в России, а в русском климате всё выглядит немного суровей и чуточку печальней. Сюжет повести мало чем отличается от подобных историй и его пересказ мало что поведает интересного. Ленуша, обыкновенная девятилетняя девочка, остаётся полной сиротой после смерти мамы и кухарка Марьюшка…

Большую часть из 656 страниц романа занимают события одной декабрьской недели 1971 года. Что сделало эту предрождественскую неделю ключевой? Семейство Хильдебрандтов занято обычными предпраздничными хлопотами – поиском подарков (и денег на них), церковными приготовлениями (пасторская проповедь, игрушки и консервы для общины), предстоящими концертом и приемом у преподобного Хефле... Джонатан Франзен поочередно представляет своих героев, давая возможность исследовать их изнутри – узнать мысли, желания, страхи и секреты, заглянуть в воспоминания. Забегая вперед, скажу, что подобный откровенный способ знакомства обнажил персонажей,…

Иногда, не мы находим книги, а книги находят нас. Они ласкаются к нашим рукам и коленям, словно бездомные, нежные звери, или.. ангелы. Мы же не знаем как ласкаются ангелы. Может, улыбка прекрасной девушки в толпе, или строчка японского автора в твоих ладонях, ласковое воспоминание, незадолго до самоубийства, словно бы поцеловавшее сердце — это нежность ангела? Ночью, в предельной тоске по моему смуглому ангелу, я написал странный стих, на манер «Заблудившегося трамвая» Гумилёва, только про скорую помощь, несущуюся по ночному городу, с парнем, без сознания, совершившего попытку суицида: ему грезились разные века, в которых он снова и снова…

"Йеллоуфейс", очевидно, является сатирой, но он действительно позволяет вам проникнуть в сознание современных культурных woke-активистов (или, как я люблю их называть: культурных стервятников), а также затрагивает вопрос коварной сложности отмены культуры. Это именно то, что любят с пренебрежением называть "соевой" литературой для людей, которые хронически онлайн, но мне кажется, что это было прекрасное отражение мира, в котором мы живем. Главная героиня борется с собой и другими за то, сможет ли она рассказать историю, которая не является ее собственной. Она постоянно оправдывает это, думая, что ее история недостаточно интересна, и обвиняя…